Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник] - Марк Арно

Часть того, что я получала от мужчин, я тратила на свой гардероб и, естественно, оплачивала квартиру. Но это тоже не так уж необычно в наше время. Может быть, я никого из этих мужчин не любила, но никогда не связывалась с человеком, который мне не нравился. Может быть, мне просто везло…

Она замолчала и, казалось, задумалась о своей судьбе, которая явно не приводила ее в восторг.

— Почему вы мне это рассказываете? — спросил я. — Я не исповедник.

— По этой части все мужчины исповедники. Но я не собираюсь каяться. Все прошло, но, несмотря ни на что, последние четыре года доставили мне удовольствие. Никаких сожалений. Вы, мистер Форчун, занимаетесь теорией, а я хочу вам помочь заняться практикой. Уолтер, кажется, меня любит. Я не люблю его в обычном смысле, но я никогда в любви и не нуждалась. Я помогала ему и хотела стать любимой. Думаю, я смогу на него оказать положительное влияние. Во всяком случае, собираюсь попытаться.

— Особенно теперь, когда он по-настоящему богат.

— Несомненно. У меня будет все, что можно купить за деньги, а это в жизни самое главное. Может быть, именно это я искала. Впрочем, он уже давно спрашивал, соглашусь ли я выйти за него замуж, да и Джонатану я нравилась.

— Может быть, — кивнул я. — Вы участвовали в шантаже?

— Не для Пола Барона.

— Значит, для Уолтера. Возможно, вы бы не понравились Джонатану, узнай он о ваших занятиях в последние четыре года.

Она расправила юбку.

— Я должна была участвовать в части планов Барона. Но не всерьез. Уолтер все обо мне знает. Миссис Редфорд тоже и Джонатан. Даже Джордж Эймс знает все. Я же говорила вам, что не совершила ничего, за что должна каяться. Просто поняла, что умнее будет не надевать маску. Почему, зачем? Я не настолько нуждаюсь в Уолтере, чтобы скрывать свои мысли. Но как бы там ни было, миссис Редфорд действительно была несколько шокирована моим прошлым, да и Джонатан тоже. Зато они поняли, что мне не занимать ни энергии, ни решимости.

После того что я узнал о Редфордах, это было вполне правдоподобно. Ни сто лет назад, ни сегодня, никто в обществе, построенном на деньгах, не станет богатым благодаря тому, что ведет себя кротко и чтит мораль. Для старых промышленных пиратов мораль была относительным понятием. И сейчас это так.

— Вы знали Барона до того, как познакомились с Уолтером?

— Конечно. Нас всегда приглашали на его вечеринки, чтобы завязывать контакты. Он меня с Уолтером не знакомил, но мы встретились на одном из его вечеров. Вы считаете, что один из нас убил Барона?

— Что значит «из нас»? Здешние девушки или родня Редфордов?

— И те, и другие.

— Девушек я не знаю, но для Редфордов Барон явно представлял опасность. Я думаю, что Джонатана зарезал он — вот вам два первоклассных мотива для семьи.

— Вы имеете в виду месть? Едва ли, — покачала головой Дидра. — А если кто-то из них собирался убить Пола Барона, почему не раньше, чем тот пришел к Джонатану?

— Может быть, Джонатан сам пытался это сделать? А после того как Джонатан погиб, Барон продолжал шантажировать семью.

Она мрачно покосилась на меня, но ничего не сказала.

— Что вы знаете о Карле Девин? — спросил я.

— Немного. Она здесь сравнительно недавно — последнее его завоевание. Он испробовал всех нас. Карла была от него в восторге.

— И вас тоже?

— Конечно. Но я не была в восторге.

— Карла здесь?

— Девушки говорили, что она не пришла домой вчера ночью. Так случалось не раз, но тогда она обычно была вместе с Полом.

— Вы не знаете молодого человека со старым серым спортивным автомобилем? Одного из ее приятелей? Тонкий, бледный, лохматые длинные волосы?

— К сожалению, нет. Такой сюда не приходил.

— Где она может быть?

Дидра, казалось, задумалась.

— Иногда она говорила о своих родителях. Они живут в местечке под названием Сити Айленд. Мистер Джеральд Девин, Трегг Лейн, 42.

— Большое спасибо, мисс Фаллон. — Я поднялся.

— Нам, кажется, самой судьбой предназначено часто встречаться друг с другом. — Она посмотрела на мой пустой рукав, и глаза ее были как дымящиеся вулканы. — Однажды вы расскажете мне о своей руке.

— Этого я делать не стану.

— История не для разглашения?

— Да.

Она кивнула.

— Я вас провожу.

Она вышла в другую комнату и вернулась в лихо надвинутой на каштановые кудри меховой шапочке. Через руку была перекинута шикарная шуба, должно быть, соболь. Ее она протянула мне. Шуба стоила всех моих доходов за два года, за два удачных года. Она не коснулась меня, когда скользнула внутрь. Она в этом не нуждалась. Я же ощущал ее близость до самых ботинок.

Мы вышли из квартиры и в лифте спустились вниз. Она походила на русскую княжну — ту румяную княжну в мехах и сапогах, о которой грезит юноша, если ему пятнадцать лет и он читал Толстого. В моих грезах она представала обнаженной, что было плохо. Еще хуже было, что я расследовал дело об убийстве. Она вовсе не подходила к пяти комнатам без центрального отопления.

На улице она протянула мне руку.

— Мне кажется, вы настойчивый человек, мистер Форчун. Будьте осторожны. Я хотела бы попробовать как-нибудь пригласить вас, чтобы выслушать историю о потерянной руке.

Я улыбнулся. Что-нибудь получше мне просто не пришло в голову. Она зашагала к красному «фиату». Я смотрел, как он отъехал. Кажется, я помахал ей.

Глава 17

Сити Айленд расположен в Бронксе, поблизости от Очед-Бич — узкой полосы коричневого песка и мелководья, где в жаркие летние дни миллион людей совершают омовение, как индусы в Ганге, и при этом мнят себя привилегированным классом.

Сити Айленд едва ли можно назвать островом, несмотря на то что там держат яхты или они там причаливают. Не так давно это был рай, по сравнению с грязью города. Сейчас это не более чем часть Бронкса: возможно, чуть менее перенаселенная и чуть более зеленая.

Дом Джеральда Девина, стиснутый старыми строениями, стоял в унылом жилом квартале из красного кирпича. Квартал спускался к лениво плещущейся пенистой воде. Дома стояли почти на голом камне. Вялый прилив омывал, как масло, черную скалу. Голые серые деревья выглядели не более живыми, чем столбы для сушки белья.

На фоне этого безотрадного ландшафта, где даже снег был серым, дом Девина выделялся, как маленькая драгоценность. Он стоял, ярко вычищенный и выкрашенный в белый цвет, в маленьком саду, который был аккуратно огорожен и в котором летом росли, наверное, одни цветы. Я остановился на подъездной дорожке позади «паккарда клиппера» 1947 года выпуска, выглядевшего, как новый.

Дверь дома открылась прежде, чем и подошел. Коренастый мужчина с сединой в волосах, но бодрый и румяный, следил, как я иду к дому. Кривая усмешка, которая когда-то в молодости могла сойти за лукавую, изогнула его тонкий рот, но не затронула глаза. Они были голубыми, узкими, ясными и вопрошающими.

— Мистер Джеральд Девин? — спросил я.

— Да, — ответил он. — Вы хотели поговорить с Карлой?

Ирландский акцент почти не слышался в его словах.

— Я не первый, мистер Девин?

— Третий, — кивнул он. — Никогда никто не спрашивал Карлу. Мы и сами ее редко видели. А теперь явились сразу трое, один за другим. Что-то случилось, верно?

— Кто были двое других? — спросил я.

Он потер пальцем верхнюю губу.

— Не имею понятия. Однако входите.

Я последовал за ним в маленькую чистую комнату, заставленную мебелью, такой же старой, как «паккард» на улице, и такой же ухоженной. В кресле сидела женщина. У нее были темные грустные глаза, в черных волосах ни следа седины. Как и Карла, миниатюрная и все еще красивая, моложе Девина, но не намного. Типичная ирландка, которая никогда не будет выглядеть пожилой, пока внезапно не станет сморщенной старухой. Не могло быть никаких сомнений в том, что она — мать Карлы.

— Садитесь, пожалуйста, мистер… — сказал Девин.

— Форчун, — ответил я, — Дэн Форчун.

Он просиял.

— Ирландец?

— Нет. Раньше это звучало как Фортуновский. Мой отец сократил фамилию в современном стиле.

Голос женщины прошелестел:

— С… с Карлой плохо? Она… Она что-то натворила?

— Нет, — сказал я. — Я лишь пытаюсь ее найти, так как хочу задать несколько вопросов. Я работаю по одному делу…

— Делу? — перебил Девин. — Вы из полиции?

— Частный детектив. — Я показал им свою лицензию.

Женщина сказала:

— Она живет вместе с другими девушками. На Университет-плаза. Чудная квартира.

— Мистер Форчун знает это, сокровище мое, — сказал Девин с любовью. Он присел на диван напротив меня. — Другие нам не представлялись. Вы сказали, дело?

— Ваша дочь, возможно, понадобится как свидетельница, мистер Девин. Вы знаете человека по имени Пол Барон?